Подымите эту плиту, заберите эту тоску,Принесите, уложите ее. На ретивое сердце раба Божьего (имя).
Напустите ему тоску- печаль,Чтобы он тосковал, горевал,Дурным голосом кричал по мне, рабе Божьей (имя). Часто в заговорах можно увидеть следы определенного ритуала. В некоторых описывается путешествие: герой заговора якобы идет «к морю- окияну», где лежит «бел- горюч камень Алатырь», встречает семь вихрей, которых и заклинает воздействовать на предмет своих чувств. Возможно, это отражение древних колдовских действий – из тех времен, когда славяне действительно обращались за помощью к природным стихиям. Виден отголосок ритуальных действий в Маринкином заговоре из былины «Добрыня и Маринка». Марина, стремясь отомстить Добрыне за то, что он расколотил ей окно, привораживает его к себе следующим образом: берет его следы с земли и сжигает в печи со словами «Сколь жарко дрова разгораются Со темя следы молодецкими, Разгоралось бы сердце молодецкое Как у молода Добрынюшки Никитьевича». Я свою соперницу отнесу на мельницу.
Среди женщин и девушек были весьма популярны заговоры, призванные отвадить от возлюбленного другую женщину. Существовали и определенные ритуалы. Так, согласно одному из них, следовало слепить из глины (или из муки с водой) двух куколок, рассадить их по противоположным углам комнаты и дать одной имя любимого, а другой – имя соперницы. Каждое утро в течение сорока дней нужно было подходить к куколкам поочередно и приговаривать: «Вместе вам не быть и не жить, хлеба вместе не едать, детей вместе не качать. Аминь». Мужа, который собирался уйти к другой, рекомендовалось напоить заговоренной водой. Женщины тайком от непутевых мужей наливали воду в сосуд и нашептывали что- то вроде «Чтобы в пути места себе не находил, чтобы ноги дрожали, слезы не высыхали, а сны назад к рабе Божьей (имя) звали». Инструкция Синтезатор Casio Lk-90.
На соперницу насылали «зло злющее, горе грызущее». Действовали ли все эти заговоры – трудно сказать. Однако многие, видимо, полагают, что да. В XXI веке желающих присушивать и привораживать, к счастью, меньше, чем в веке XVII, – но они все же существуют.